Станислав Ронис о преимуществах прозрачного бизнеса

Шесть лет назад основатель сети магазинов Comfy Станислав Ронис объявил войну серому импорту бытовой техники и электроники – и вышел из нее победителем

Война за чистоту рынка

Эту войну мы начали в разгар первого кризиса – в 2009 году. Тогда рынок был черным примерно на 90%. Подтолкнул обвал гривны. Курсовые риски легли на украинских ритейлеров. Из 18 компаний на рынке осталось пять, поскольку все покупалось за валюту в офшорах по черным контрактам. Тогда пришло понимание того, что рынок нужно делать цивилизованным: товар должен завозиться официально, а ритейлеры обязаны покупать его за валюту той страны, в которой работают. Нас поддержали два других крупных игрока – «Эльдорадо» и «Фокстрот», а также Samsung и LG. Оставалось убедить импортеров.

Когда мы впервые собрались обсудить с ними вопрос официальных поставок, их ответ был примерно следующим: «Мы не представляем, что нас заставит это сделать и как вы сможете совершить эту революцию». Поэтому мы – Comfy, «Эльдорадо» и «Фокстрот» – скоординированно начали вытеснять с рынка серых импортеров. Работали с каждым в отдельности, говорили, что если они не будут завозить технику официально, мы просто уберем их товар с полок. Сопротивление было отчаянное. Ведь эти люди не просто терпели убытки, но и не умели работать по закону, не понимали толком, что такое дистрибуция и логистика. Война продолжалась два года, но в итоге мы изменили этот рынок.

Темная сторона ритейла

По большому счету выводом рынка из тени должно заниматься государство. В разное время на этом рынке наводили порядок, к примеру, в Польше, Казахстане, России. И там власть играла ключевую роль, а ритейлеры ее просто поддержали. В нашем случае она, наоборот, мешала, поскольку на контрабандных схемах кормилось множество чиновников. Проблемы возникали даже после того, как мы смогли повлиять на своих поставщиков и убедили крупных производителей – Samsung и LG – самим завозить свою продукцию в Украину. Даже их у нас в стране пытались заставить давать взятки, подолгу задерживая груз на границе. Доходило до того, что эти вопросы приходилось решать на самом высоком уровне: первые лица Украины и Южной Кореи были вынуждены говорить о том, что наша таможня принуждает к контрабанде крупнейшие мировые корпорации.

Зачем выводить бизнес из тени

До 2008 года одной из главных причин вывода бизнеса из тени была возможность привлечь деньги инвесторов. Сегодня это не актуально. Пока не стабилизируется гривна, заводить в страну валютные ресурсы и пользоваться ими невыгодно. Наш бизнес не настолько прибыльный, чтобы перекрыть инфляцию. Мы сейчас не работаем с кредитами. Но я уверен, что привлечение денег не должно быть главной причиной прозрачности. Есть много других выгод. Работая вбелую, бизнес может стать эффективнее, производительнее, более ориентированным на клиента. А значит, предприниматели будут больше зарабатывать. В этом основная мысль, которую нужно доносить до бизнеса. Я убедился в этом, общаясь с руководителями компаний из других стран. И это подтолкнуло меня запустить процесс в Украине.

Первые два года будут тяжелыми, потому что придется приучать своих людей работать по‑новому. Но на третий – компании начнут получать выгоду. За счет чего? «Схемный» бизнес отбирает слишком много ресурсов и сил. Да, на первый взгляд серые компании больше зарабатывают на контрабанде. Но более 60% их заработка и времени уходят на обеспечение работоспособности такого бизнеса: постоянные взятки для поддержания связей с чиновниками, налоговиками; учетная система, при которой легко замаскировать потери от воровства персонала; двойная бухгалтерия. Все это отнимает массу усилий. Белый бизнес волнуют другие проблемы: как повысить эффективность, удешевить услуги, сделать довольным клиента. Это два совершенно противоположных мира. Но в конечном итоге прозрачная компания приносит больше денег и собственнику, и государству. Единственный, кто страдает, – чиновник, которого лишают «дивидендов».

Мы хотели подтолкнуть к локальному перевороту, в частности, мебельщиков и других отраслевиков. Но, к сожалению, там не нашлось людей, готовых «психануть» и повести за собой. Желающих пойти следом достаточно, но их позиция пока такова: «Я хочу работать честно, но мне не дают».

Камень преткновения

«Обеление» бизнеса – сложный процесс. Тут не получится махнуть шашкой – и все сразу поменяется. Этим должна заниматься команда эффективных профессионалов, у которых есть желание что‑то делать для страны, менять правила игры. Также важна поддержка сильных игроков рынка и внутри страны, и за рубежом. И конечно, такие процессы необходимо пропагандировать.

Пока государство делает все для того, чтобы в Украине было немодно работать вбелую. Ведь в органах власти в основном сидят те же люди, что и раньше. Те, кто брал взятки. Наивно полагать, что они по доброй воле перестанут этим заниматься. Comfy не платит взятки принципиально, и пока что мы – белые вороны. При предыдущей власти меня попросту считали сумасшедшим. Сейчас наша компания работает эффективнее конкурентов, мы больше зарабатываем и готовы об этом рассказывать.

Три недели назад мы с Андреем Булахом (управляющий партнер компании Deloitte в Украине. – Forbes) пытались начать диалог с властью на эту тему по нашей отрасли. Казалось бы, есть предпосылки: вот пример – эффективная белая компания. Давайте пробовать двигаться дальше. Но пока, увы, это никому не интересно. В чем проблема? Не знаю. Может, нет времени. Может, не до того: в стране идет война. Но, скорее всего, нет желания. Все сейчас заняты привлечением внешних денег, но я не уверен, что это может спасти Украину.

Я бы на месте властей искал отрасли, которые дают наибольшие поступления в бюджет, и начинал создавать условия для того, чтобы им было выгодно выходить из тени. Нужно создавать комиссии, назначать ответственных людей, которые бы садились и вместе с игроками погружались в проблемы рынка. У каждой отрасли масса своих нюансов, но я не сомневаюсь в том, что бюджетные поступления увеличатся в разы. Если бы государство сделало бизнес прозрачным, оно не знало бы, куда девать деньги, которые тот начнет платить в бюджет.